Мы продолжаем публикацию текстов и видео, раскрывающих наследие Юрия Петропавловского (03.03.1955 – 11.04.2020). Сегодня это доклад о Евросоюзе. Юрий подготовил его к съезду нашей общеевропейской партии — Европейского свободного альянса (European Free Alliance — EFA ) в 2017 году.

Юрий Петропавловский. Будущее Евросоюза

Есть ли будущее у Евросоюза? Ответ представляется достаточно ясным. Будущее такого Евросоюза, каков он сейчас – продолжение European Coal and Steel Community, союза не людей, культур и народов, а союза политического, финансового и промышленного истеблишмента, сомнительно.

Методы властвования и управления, даже самые технически разработанные, но ориентированные на унификацию населения Европы и мира в соответствии с ценностями никогда нигде не существовавшего в реальности “homo economicus” – самодостаточного рационального потребителя – переживают системный кризис. И скорее всего, эти методы приведут к краху любой системы, которая на них основана. «Человек экономический» – это даже не абстракция, это редукция, плоская проекция одного из множества измерений любой человеческой личности. Реальность заключается в том, что все люди – западноевропейцы, восточные европейцы, россияне, китайцы или индусы – несводимы к сумме их экономических потребностей и к функции потребителей товаров и благ. Это относится и к потреблению таких благ, как прогресс, представительная демократия, рыночная экономика, верховенство закона и даже свобода личности.

Каждый человек существует только в своих взаимосвязях и отношениях с другими людьми, и эти связи несводимы к взаимовыгодному или взаимоприемлемому экономическому обмену. Это связи социальные и политические – принадлежность к языку, культуре, национальному или субнациональному сообществу, или к сообществу религиозному. И эти связи и интересы нереализуемы вне сообщества, вне политического пространства. Даже Робинзон Крузо на своём необитаемом острове сохранял свою национальную, религиозную и культурную принадлежность – общественно и политически дистанционным образом. Именно благодаря этому он остался человеком.

Бог или природа – как кому больше нравится – создали людей равными, но разными. Равные – не означает одинаковые. То, что является, а на самом деле представляется, благом для многих, вряд ли для всех западноевропейцев, вовсе не обязательно представляется благом для многих восточноевропейцев, россиян, китайцев, арабов или индийцев. Даже в нынешних пределах Евросоюза культурно обусловленные нормы и ценности романского Юга Европы сильно отличаются от норм и ценностей германского Севера. Тем более отличаются эти нормы, ценности и обусловленный ими образ мысли и действий в Восточной Европе и за пределами Евросоюза – на Украине, в России, в Турции или Сирии. Это признаётся даже экономистами и финансистами, но с этим весьма мало считаются политики общеевропейского политического истеблишмента. И это порождает неспособность европейского истеблишмента прогнозировать даже ближайшие последствия – например, последствия «экспорта демократии» и «гуманитарных интервенций» для внешней политики Евросоюза. И для внутренней ситуации и политики тоже.

Как честно отметил уже давно один из идеологов неолиберализма Фридрих фон Хайек в своей книге «Право, законодательство и свобода», сомнительно, что неограниченная демократия совместима с конкурентной рыночной экономикой. В особенности неограниченная демократия несовместима с конкуренцией в странах, не принадлежащих к западноевропейской культуре и цивилизации. В том числе она часто несовместима с конкуренцией на политическом рынке. Последние примеры такой несовместимости – радикальная исламизация всей Северной Африки и Ближнего Востока в результате силового «экспорта демократии» Западом в этот регион и свержения авторитарных режимов в Ираке, Алжире, Египте и Ливии в ходе «Арабской весны».

Есть политологическое понятие «демократический парадокс» — чем более открыт для участия масс вне Запада политический процесс, тем более антизападный, антиевропейский и фундаменталистский режим появится в результате. Самый яркий пример – возникновение ИГИЛ. 
Нарастающая конфронтация Евросоюза с Турцией – такое же последствие неспособности, вытекающей из нежелания понимать первенство культурных и политических ценностей для народов иных цивилизаций. Вполне логично, что Турция, которой Запад с конца 1990-х годов достаточно ясно обещал возвращение зоны влияния в пределах Османской империи и даже шире – в бывшей Советской Центральной Азии, включая Казахстан, не готова принять условия подчинения западноевропейским нормам. Турция вовсе не намеревалась стать частью Европы ментально – она собиралась стать частью Евросоюза экономически, не более того.

Такое же непонимание ситуации привело к эскалации противостояния с Россией. Наследница Византийской, а не Римской, культуры в специфических формах, Россия никогда не была и никогда не будет частью западноевропейской цивилизации. Тем более, что православное цивилизационное наследие этнических русских, которые составляют абсолютное большинство населения России, боле 80%, тем не менее – не единственная составляющая культурного кода россиян. На протяжении многих веков сосуществования неотъемлемой частью этого кода стали нормы и ценности ислама и буддизма, к традиции которых принадлежат многие из 190 народов России.

И, наконец, существует глубокое разочарование в основах Евросоюза в странах Восточной Европы, которые никогда не входили ни в орбиту Римской империи, ни в империю Карла Великого, почти официальным наследником которой претендует быть нынешний Евросоюз. Эта претензия вполне ясно декларируется тем фактом, что с 1950 года мэрия Аахена, бывшей столицы империи, награждает премией и медалью имени Карла Великого за вклад в объединение Европы. Объединение на условиях и в традициях подчинения Востока и Юга Европы Северо-Западу, очевидно.

И реакция венгров, поляков, словаков, греков, а также и моих соотечественников – латышей — достаточно логична. Растёт ощущение того, что Восточная Европа – это внутренняя колония североевропейских германских стран, а главная роль Восточной Европы – поставка достаточно квалифицированной и хорошо образованной рабочей силы для старых стан Евросоюза. Это ощущение накладывается на исторически обусловленные культурные и ценностные различия и на негативный исторический опыт. И рост антипатий по отношению к структурам Евросоюза и к Евросоюзу в принципе, особенно среди молодёжи, – это неизбежное следствие отношения к людям как к мобильным трудовым ресурсам и потребителям, основная свобода которых – свобода покинуть свою родину, семью и друзей ради поиска лучшего заработка или какого-нибудь заработка вообще.

Примечание:

Международная премия им. Карла Великого (англ. Charlemagne Prize фр. Prix Charlemagne) — престижная европейская премия за вклад в объединение Европы[1]. Присуждается ежегодно с 1950 года германским городом Ахен лицам, внёсшим большой вклад в осуществление идеалов, под которыми учреждена премия. Названа в честь Карла Великого, основателя Франкской империи и фактического основателя Священной Римской империи, управлявшего государством из Ахена. Традиционно вручается на праздник Вознесения на церемонии в Коронационном зале ратуши Ахена.

Лауреаты Премии Карла Великого награждаются специальной грамотой, медалью и символической наградой в 5 тыс. евро. На лицевой стороне памятной медали изображены сам император и старинная печать Аахена XII века, на обратной гравируется заслуга конкретного лауреата перед европейскими народами. С 2008 года премия впервые присуждается в двух категориях: не только заслуженным политикам, видным общественным и государственным деятелям, но и молодым людям в возрасте от 16 до 30 лет. Лауреатов определяет специальный конкурс молодёжных проектов, проводимый премиальным фондом совместно с Европейским парламентом.

В качестве награждённого «мероприятия» в 2002 году честь была оказана валюте евро.