3 марта 1991 года в Латвии состоялся вошедший в историю опрос, который предлагал ответить избирателям «да» или «нет» на вопрос: «Вы за демократическую и государственно независимую Латвийскую Республику?». Участие в нём по нынешним временам было просто рекордным — почти 88% избирателей, включая будущих «неграждан» и находившихся на территории республики советских военнослужащих и членов их семей.
В Латвии решили не участвовать во всесоюзном референдуме о сохранении СССР, который был намечен на 17 марта, и заранее провели опрос, который не предполагал каких-то юридических последствий. Но если бы СССР сохранился, то представители латышской элиты на претензии, почему в Латвии не организовали референдум, могли бы без зазрения совести ответить: но ведь опрос же был проведён…
За «демократическую и независимую Латвию» проголосовало почти 74 %, против — почти 25 %. С учётом того, что в 1991 году в республике проживали около 48 процентов представителей национальных меньшинств, «за» отдали свои голоса также этнические русские и те, чей родной язык русский.
Предполагали ли они, что многие из них уже в том же году проснутся «негражданами»? Что в одночасье одни станут равнее других, образование на русском начнут ликвидировать, а понятие «демократия» правящая элита будет трактовать в зависимости от «политической целесообразности»?
Тогда хотелось перемен. И перемены настали. Правда, совсем не такие, которые обещали призывавшие голосовать «за».
