«В результате происходящего абсолютно деградировал парламент. Мы постепенно соскользнули в какой-то авторитарный режим, — заявил в интервью «Неаткариге» депутат Сейма Дидзис Шмитс. На русском языке с ним познакомил аудиторию freecity.lv.

«Мы сейчас живем в противоправном государстве. Как минимум, мы перестанем быть правовым государством после 1 января, когда эти зарплаты должны были бы по закону вырасти», — считает депутат Сейма Дидзис Шмитс. А санкции США против мэра Венстпилса Айвара Лембергса и Вентспилсского порта он называет вмешательством во внутренние дела независимого государства.

«Что нужно американцам, мы скоро узнаем»

«Я считаю, что первый признак правового государства не то, что все, кто должны, сидят в тюрьме, а то, что там не сидит никто, кому в ней сидеть не полагается, — сказал Шмитс в интервью Neatkarīgā Rīta Avīze. — Это первое и главное условие. Против Лембергса начат судебный процесс. Обоснованно или нет, будет ли приговор обвинительным или нет, гадать не стану, но какое-то решение суда будет.

Нельзя сказать, что в связи с этим ничего не происходит. Наоборот, скорее, будет давление. Поэтому непонятно, почему он включен в список санкций только сейчас? Что изменилось? Какие-то новые сделки с Кремлем или Кимом, Аль-Каидой или еще кем-то? Нельзя, конечно, исключать такую возможность, но никаких фактов об этом нет.

Это все, особенно после того, как туда включили и Вентспилсский свободный порт, выглядит вмешательством во внутренние дела другого, независимого государства.

Все говорят – Лембергс, но в порту есть четверо представителей государства, с которыми тоже в течение 30 дней надо разорвать все отношения. Я в принципе против любого вмешательства любых государств во внутренние дела другой страны. Да, есть обстоятельства, в которых такое вмешательство необходимо. Это в свое время очень точно сформулировал Генри Киссинджер.

Это геноцид, когда какая-то власть начинает репрессии против какой-то конкретной этнической или социальной группы. Тогда у мирового сообщества есть не только право, но и обязанность активно вмешаться, а не смотреть со стороны. Во всех остальных случаях общественность этих стран должна справляться сама.

У США, разумеется, есть право налагать ограничения на контакты с США, их гражданами и компаниями, но ясно, что эти санкции будут намного шире и заденут контакты внутри Латвии. У нас есть законодательство, которое такие санкции признает, и соответствующие действия уже ведутся. Под этим я в первую очередь подразумеваю деятельность Комиссии рынка финансов и капитала».

По мнению Шмитса, что если бы происходящее было результатом расследования какого-то серьезного американского следственного учреждения, то такого абсурда не произошло бы, а вот если это сделка по интересам, то все становится на свои места.

«Что нужно американцам, мы пока не знаем, но думаю, что скоро мы это увидим по тем решениям, которые будут приняты, — предполагает депутат. — И требование нашей стороны тоже сформулировано неумело, потому что свободный порт тоже оказался плохим.

Политическая сила, которая регулярно бежит впереди юридически корректных формулировок, сейчас хорошо заметна. Это и есть так называемая бескомпромиссная законность, где желание и революционная убежденность намного важнее юридически корректных возможностей. Американцы, скорее всего, ничего особо не проверяли, потому что с чего бы им беспокоиться за какой-то порт? Вы сами попросили, вы и беспокойтесь».

«Считаю, что власть узурпирована»

В нынешних условиях упреки Рижской думе, что не соблюдается законность в сфере отходов, со стороны правительства, которое самое не исполняет законов, -откровенный правовой нигилизм, считает Шмитс.

«Честно говоря, я давно не чувствовал себя настолько занимающимся чем-то бессмысленным, как сейчас, став депутатом Сейма, — признается Шмитс. — И вопрос не в том, в оппозиции ты или в коалиции, потому что, по сути и оппозиция может принимать участие в процессе разработки законов. Сейчас у этого всего нет смысла, потому что выяснилось, что можно даже принять закон, а позже его не исполнять. Просто сказать, что это не настоящий закон, и мы тихо о нем забудем.

В результате происходящего абсолютно деградировал парламент. Мы постепенно соскользнули в какой-то авторитарный режим. В конце концов, какая разница, узурпировал ли власть один человек или 51 человек?

Считаю, что власть узурпирована, и это подтверждает именно идея того, что законы можно исполнять селективно. Те, что им нравятся, выполнять, а те, что не нравятся или не позволяют действовать так, как хочется, не выполнять, потому что власть у них в руках. У меня есть ощущение, что долго так продолжаться не может. Не знаю, что будет, но эту власть снесет с большим шумом».