Сегодня состоялось очередное заседание Видземского суда. На заседании выступил прокурор с обвинением по поводу моих публикаций на фэйсбуке пятилетней давности. Он обвинил меня в том, что я возбуждал ненависть к американским танкам, как особой форме этноса и протестовал против проведения шествия 16 марта, как формы глорификации нацизма в Латвии. Я думал, что мои публикации на фэйсбуке носят антивоенный и антифашистский характер. Прокурор обвинил меня в разжигании ненависти к подданным США и подданным прибалтийских стран. То, что подданные тождественны этносу, он не сомневался. 

Вдаваться в содержание опубликованных текстов прокурор не стал. Латышских легионеров войск Ваффен СС он отождествил с латышским народом в соответствии с господствующей доктриной, американские танки с американским этносом, латышских журналистов с латышским этносом в целом, правящие прибалтийские элиты тоже с некими прибалтийскими этносами. Причем отнес к прибалтийским этносам почему-то только латышей, эстонцев и литовцев, а всех прочих проигнорировал, как инородцев.
Так вот, невзирая на логическую ошибку, подмены понятия в оценке всех семи инкриминируемых мне эпизодов, прокурор потребовал осудить меня на 22 месяца реального тюремного заключения. Аргумент был такой — чтобы не совершал преступные деяния впредь. Почему не потребовал более гуманной меры наказания — отрубить руки, чтобы не публиковался на фэйсбуке, не понятно. 

Некоторые намеки на позицию прокурора даёт его настойчивое обращение на заседании суда к материалам дела. Он не поленился зачитать справку полиции безопасности о моей персоне. Так, в этой справке упоминается, что я враг национальной безопасности, поскольку был одним из организаторов референдума за предоставление русскому языку статуса второго государственного в 2012 г. Ничего, что референдум проводился в соответствии с конституцией и законами Латвии, что его организовывал латвийский государственный аппарат, что в нём приняло участие абсолютное большинство латвийских граждан. Это преступление, по мнению правящей элиты и выражающей её мнение прокуратуры. Они выждали семь долгих лет для того, чтобы рассчитаться силами аппарата подавления с теми, кто защищал право на сохранение своей этнической принадлежности, кто действовал вполне законно. 

Зачем утруждать себя доказательствами по любому делу? Можно просто отправить в тюрьму на год с лишком тех, кто не согласен с принудительной ассимиляцией.

Владимир Линдерман: Присутствовал на заседании суда по делу Александра Гапоненко. Прокурор затребовал год и девять месяцев реального лишения свободы. Это уже ни в какие ворота… Статья 78, часть вторая — разжигание ненависти, семь эпизодов. Ни в одном — ни грамма ненависти ни к какой нации, только политическая критика латвийских и американских властей.