Название фильма более чем провокационно – ведь сомневаться в Латвии в оккупации предосудительно, а публичное ее отрицание чревато возбуждением уголовного дела. Автор фильма ходит по острию ножа, но только так возможно честно задать вопросы и получить ответы.

На протяжении 45 минут автор не только рассказывает о событиях 1940 года, но и анализирует использование термина «оккупация» применительно к Латвии. Центральным героем фильма стал филолог и экскурсовод Александр Филей, на которого завели уголовное дело, так как его пост в Facebook показался некоторым читателям не только оскорбительным, но и преступным.

Первоначальное, рабочее название было фильма иным, а существующее родилось в последний день, когда уже надо было изготавливать шапку фильма и титры. На взгляд автора, оно удачно отражает смысл ленты.

Тема эта для Латвии весьма болезненна: если есть оккупация, то есть и оккупанты, и треть населения республики непрерывно слышит это слово в свой адрес. Исторических исследований о тех временах написано много, но выводы у всех разные: одни считают, что термин «оккупация» не подходит для описания происходивших в Латвии процессов, другие не просто считают его правильным, но и уверены, что люди, чьи предки не жили в Латвии до 1940 года, находятся в стране незаконно. Есть и хитрая, но шаткая позиция Урбановича: «оккупация была, а оккупантов – нет».

Фильм Яковлева честно рассказывает о событиях того времени, описывает дипломатические отношения Латвийской Республики и СССР, вхождение советских войск в Латвию, реакцию населения и правительства на советские танки.

В частности, в фильме приводится документ о регистрации в Лиге наций советско-латвийского договора 1939 года о размещении в Латвии советских военных баз, а также архивная хроника заседаний латвийского кабинета министров после ультимативной ноты СССР. Упоминает фильм и публичную поддержку вошедшим в Латвию советским частям со стороны диктатора Улманиса.

Показывает огромные народные манифестации. Шутка ли? В Латвии 1940 года, где десятки социал-демократов и коммунистов рассажены по тюрьмам, и свободомыслие еще менее возможно, чем сегодня, встречать танки выходят сотни людей, а манифестация в поддержку перемен и за дружбу с СССР собирает 70 тысяч человек! Да если бы сегодня такая толпа вышла в поддержку Гобземса или за русские школы, вопрос был бы решен. Но нет, поддержка этих политических идей и не столь велика, как поддержка населением Латвии 1940 года советских танков! На волю выпущены 153 политзаключенных! Тоже отличный показатель свободы в республике того времени.

Рассказывает фильм и о внеочередных выборах в Латвии 1940 года, после которых Латвия стала советской республикой. И о том, что явка была огромной, и о том, что многие из проголосовавших за Блок трудового народа позже были разочарованы. И о том, что конкуренция на этих выборах по нынешним представлениям была не совсем честной – Демократическому блоку всячески препятствовали подать заявку на выборы и говорить об альтернативной политической программе.

Но тем не менее – выбор Латвии был явным. К тому, что Латвия станет советской республикой, было готово большинство. В том числе и потому, что все помнили: не так давно, в 1939-м году, немцы с не очень добрыми чувствами массово покинули Латвию, а сейчас части вермахта уже маршируют по Парижу, Германия захватила Норвегию, Данию, Голландию, Бельгию. Британская армия эвакуировалась с континента.

Автор фильма говорит и о трагических судьбах людей, пострадавших в результате советских репрессий. Например, в Латвии пострадало как армейское руководство, так и младший офицерский состав. В их лояльности были сомнения, а раз не доверяли — проще выслать. Позже — после реабилитации в 1950-х — этим советским военнослужащим Министерство обороны СССР выплачивало пенсии, засчитав проведенные в ГУЛАГе годы как время участия в боевых действиях.

Тема эта, конечно, бездонна. Яковлев, например, не включил в фильм эпизод о генерале Роберте Клявиньше — командующем Народной армией и депутате Сейма в 1940 году. После вхождения Латвии в состав СССР его назначили командующим 24-м территориальным корпусом Красной армии, в который была преобразована бывшая Латвийская армия. Как свидетельствуют недавно рассекреченные документы, именно Клявиньшу принадлежали идея и план ввода советских войск с последующим объявлением выборов Сейма, который за шесть лет до этого распустил Улманис. В день начала войны в 1941 году Клявиньш был арестован и вскоре расстрелян…

В фильме цитируется штандартенфюрер СС Рудольф Ланге – руководитель полиции безопасности в Латвии времен нацистской оккупации. «Примерно треть высланных в 1941 году Советами – члены национального подполья». Вот и вся загадка. Военное время – жесткие решения.

Это одна из крупнейших латвийских трагедий, оставивших полный боли след в истории – невиновные люди подвергнуты репрессиям, часть из них погибла еще по пути в Сибирь. Одни вернулись, сохранив теплые воспоминания о хороших соседях, которые помогли переживать трудности, а другие эти самые трудности пережить не смогли и остались в сибирских снегах.

Я, как никто другой, понимаю горе этих людей, ведь сегодня другие политики говорят о «военном времени и необходимости жестких решений». Вместе с Андреем Яковлевым мы проходим по одному уголовному делу – о нарушении санкций ЕС, точнее, об авторстве статей на порталах Sputnik и Baltnews, которые вы читаете. Мы сами рискуем безвинно стать жертвами жестких решений нового «военного времени».

Разбирается автор фильма и в том, кто сегодня громче всех кричит о «советской оккупации». Задается вопросом о том, применим ли термин «коллаборационисты» к латышским коммунистам, особенно к тем, кто занимался политикой в советское время и продолжает это делать сейчас. Приводит численность латышских коммунистов, рассказывает о советских латышских руководителях, показывает документы и архивную кинохронику.

Во время обсуждения фильма депутат Рижской думы Мирослав Митрофанов рассказал о разговоре с нынешним евродепутатом Инесе Вайдере, в свое время преподававшей предмет «Научный коммунизм» в Латвийском университете. «Меня заставляли», — объяснила она. Таких «вынужденных» идеологов в Латвии полно. По сути, советскую власть отменила советская же номенклатура.

Важный момент фильма — возникновение самого термина «советская оккупация» применительно к латвийской истории. Историк Виктор Гущин рассказывает, что во время событий 1940 года ввод советских войск никто оккупацией не называл. Присоединение Латвии к Советскому Союзу юридически признали многие страны, в том числе де-факто – Великобритания.

В США подчеркивают, что «никогда не признавали законность инкорпорации стран Балтии в СССР». Термин «инкорпорация» звучал и во время приезда в Ригу президента США Билла Клинтона в 1994 году. И только президент США Джорж Буш-младший в 2005-м в своем выступлении в Риге назвал десятилетия нахождения Латвии в СССР «оккупацией».

Но первым был, конечно же, не он. Термин «советская оккупация» родом из 1941 года. О «советской оккупации» трубили нацистские идеологи, геббельсовские пропагандисты.

Разница между входом советских и немецких войск очевидна и беспощадна. Поражение в правах латышей при нацистах, и привилегии в Советской Латвии – вот эта разница, известная всем жившим в СССР.

По словам Яковлева, он ведет переговоры о показе фильма на одном из телеканалов, а пока его можно увидеть в Сети. Искренне рекомендую его к просмотру, особенно молодежной аудитории.

Наша латвийская история непроста и часто трагична. Но история – это ключ к пониманию будущего. Не знающие истории будут многократно обмануты, а ценой ошибки в выборе будущего может стать жизнь.