Виктор Гущин: Известие о трагической гибели Саши Кузьмина ударило меня, словно обухом по голове. Мозг долго отказывался верить в случившееся, слишком уж неожиданной и нелепой была его смерть, совсем еще молодого человека.

Саша был мягким по характеру человеком и одновременно прекрасно образованным юристом, настоящим русским интеллигентом.

Я был знаком с Сашей, наверное, около десяти-двенадцати лет. Сначала просто наблюдал за его деятельностью в партии, в правлении которой он был секретарем и вел большую работу, хотя и не очень заметную постороннему глазу.

Большую работу Саша вел и в Латвийском комитете по правам человека, где он был одним из самых профессиональных юристов — знатоков своего дела.

Ежегодно, в декабре, когда Латвийский комитет по правам человека проводил свою конференцию, Саша выступал и в роли одного из организаторов конференции, и в роли одного из докладчиков.

Неоднократно Саша выступал с докладами и на заседаниях Совета общественных организаций Латвии, а также на ежегодных Страновых и Региональных конференциях организаций российских соотечественников. Выступал всегда очень конкретно, по делу. Четко и ясно. Он же готовил и проекты правозащитных резолюций для наших конференций.

Трижды вместе с Сашей я участвовал в работе конференций ОБСЕ в Варшаве. Не скрою, мои выступления носили обычно довольно эмоциональный характер. И я учился у Саши его аргументации и четкости в изложении проблемы. 

В 2014-м году я получил грант на перевод и издание своей книги о постсоветской Латвии. Саша согласился быть переводчиком одного из томов. Несмотря на свою загруженность и усталость, которые несколько раз прорывались в его достаточно мягкой попытке возразить на мои просьбы перевести еще и еще один дополнительный текст, работал он очень быстро и профессионально. Огромное спасибо ему за это!

Потом мы встретились с ним в Женеве на конференции, посвященной соблюдению прав национальных меньшинств. Гуляли по вечернему городу в районе железнодорожного вокзала. На одной из улиц здесь было кафе, в котором Саша всегда ужинал. Он предложил перекусить. Я отказался, а Саша, заказав себе что-то, сел за столик возле стеклянной стены. После ужина мы направились к Женевскому озеру. Когда осталось только перейти через дорогу, чтобы оказаться на берегу озера, Саша вдруг спохватился, что оставил в кафе свою сумку. Мы вернулись в кафе, забрали сумку и после этого пошли к нему в гостиницу, где он проживал как участник ооновских курсов по повышению квалификации правозащитников. В гостинице Саша передал мне часть литературы, которую ему выдали на курсах.

Как-то раз мы встретились с ним на слете коллекционеров в одной из школ Риги. Я смотрел открытки и фотографии по теме Елгавы, а Саша искал документы по истории Латвии, опубликованные на двух или даже на трех языках одновременно. Саша собирал такие документы целенаправленно, чтобы отследить эволюцию языкового законодательства и его применения в Латвии.

После этой встречи Саша много раз звонил мне с очередного слета коллекционеров и спрашивал, нужна ли мне та или иная открытка с видом старой Елгавы или та или иная книга о Елгаве. Обычно я отвечал, что такая открытка или такая книга в моей коллекции уже есть и благодарил его за желание помочь. Но одну книгу по его «наводке» я все же купил в одном из букинистических магазинов Риги.

С 2019 года я начал издавать серию книг по истории Елгавы. И опять Саша мне очень помогал где-то дельным советом, а где-то — переводом текста на старонемецком языке. Вышло уже несколько книг, в которых я выражаю Саше искреннюю благодарность за его помощь. Сейчас к печати готовится еще одна книга, в которой также будут слова благодарности в адрес Александра Кузьмина. А в других книгах я упомянуть его уже, к сожалению, не смогу.

Саше было всего тридцать шесть лет, когда он так неожиданно ушел от нас. Самое начало жизни. Все еще должно было быть у него впереди. Но впереди теперь уже ничего не будет. Прощай, Саша! И огромное спасибо тебе за все, что ты успел сделать в этой жизни!