Из истории русской школы Латвии
Указ об открытии в Риге русской школы императрица Екатерина II подписала 3 ноября 1788 года. В 1789 году 7 февраля школа была открыта. На учебные пособия государыня распорядилась выделить около тысячи рублей. Другую тысячу собрали рижские русские купцы. 22 сентября 1790 года было освящено новое здание на углу теперешних улиц Гоголя и Тургенева.
В 1804 году Екатерининское училище было преобразовано в уездное училище, оно готовило к поступлению в гимназию. В 1812 году здание училища сгорело.
В первые годы XIX века в канцелярию рижского генерал–губернатора было направлено письмо либавских немецких купцов Гука и Вика, в котором они настоятельно требовали направления учителей русского языка в городские школу и училище. Немецкие торговцы требовали от своих служащих знания русского языка. И с 1760–х русский начинают изучать в рижской сиротской школе, а в 1772 году — в Домской школе при Домском соборе в Риге.
Конец XIX века и начало XX века — это период расцвета русского образования в Латвии, все школьное образование для русских детей осуществлялось исключительно на русском языке. Во многих нерусских школах открылись «русские классы».
В 1868 году в Риге начала работу мужская Александровская гимназия. Ее директору Н. П. Гамбурцеву было поручено принять все меры для немедленного открытия женской Ломоносовской гимназии. В 1877 году в Риге было открыто Реальное училище имени императора Петра I, которое готовило к технической, инженерной карьере.
В середине 1870–х было принято решение об изучении русского языка во всех школах Курляндской и Лифляндской губерний, однако и после этого решения реально русский изучался в Лифляндии лишь в 383 из 916 волостных школ, в Курляндии — в 107 школах, факультативно — еще в 170. Никакого силового перехода только на русский язык обучения не было.
В январе 1884 года было открыто одно из первых в Прибалтике частных учебных заведений с русским языком преподавания — четырехклассное женское училище Людмилы Ивановны Тайловой. Для малоимущих слоев населения в 1889 году в Риге была основана женская воскресная школа. В 1879 году русская женская гимназия была открыта в Динабурге (Даугавпилсе).
В период немецкой оккупации Курляндии и Лифляндии в 1915–1918 гг. преподавание на русском языке в Курляндии было запрещено.
После образования независимой Латвии политическая ситуация внутри страны сначала благоприятствовала сохранению образования на русском языке. 8 декабря 1919 года Народный совет Латвии принял Закон об организации школ меньшинств. Он предусматривал право нацменьшинств получать образование, включая среднее, на родном языке, предоставляя им школьную автономию. В начале 1920 года при Министерстве образования Латвии были образованы русский, польский, немецкий, белорусский и еврейский национальные отделы.
Как отмечает историк Олег Пухляк, к концу 1919/1920 учебного года в Латвии работало 127 русских основных школ (11 842 учащихся и 362 учителя). В 1929/1930–м — 231 основная школа (19 672 учащихся и 886 учителей). Средние школы были в Риге (5), в Латгале (5) и в Лиепае (1).
На русском языке можно было получить и высшее образование. В 1921 году государством были учреждены Русские университетские курсы — высшее учебное заведение с обучением на русском языке. Они финансировались из госбюджета. Занятия в новом вузе, где учились русские, евреи, латыши, эстонцы, литовцы и поляки, велись по дореволюционным программам российских вузов.
Но радикально настроенные политики с начала 1920–х годов вынуждали русскую школу постоянно вести борьбу за свое выживание. В 1925 году была предпринята попытка, правда безуспешная, изменить закон об образовании и лишить национальную школу права на национальную автономию. В начале 1930–х министр образования Латвии Атис Кениньш и его сторонники из Партии демократического центра настаивали на том, что все среднее образование должно быть переведено на латышский язык. По мнению Кениньша, латышизация средней школы позволила бы разрушить стену недоверия, непонимания и отчуждения, которая существовала между представителями титульной нации и нацменьшинств.
Инициатива Кениньша встретила резкое противодействие со стороны всех национальных меньшинств, причем наиболее активную позицию заняли немцы и евреи. В итоге в 1933 году Кениньш был вынужден уйти в отставку.
Тем не менее с начала 1930–х годов количество школ с русским языком обучения неуклонно сокращается. В 1932/1933 учебном году было уже 215 основных школ, а в 1933/1934–м — 187.
После государственного переворота 15 мая 1934 года положение национальных меньшинств резко ухудшилось. Одним из первых решений К. Улманиса стала ликвидация школьной автономии. Уже в июне 1934 года был принят новый закон о народном образовании, который, правда, предполагал существование среднего образования в том числе и на языках национальных меньшинств. Но права нацменьшинств при этом отдельно уже не оговаривались. В реальной жизни после установления авторитарного режима происходит резкое сокращение школ с русским языком обучения.
Свою роль здесь сыграла инструкция о распределении учащихся по национальностям. Отныне русские могли учиться только в русской школе, евреи — в еврейской и т. д. Дети из смешанных семей, в которых хотя бы один из родителей был латышом, должны были учиться в латышской школе.
К концу 1930–х в Латвии остались только две русские правительственные гимназии: одна в Риге и одна в Резекне. Кроме этого, существовало небольшое отделение с русским языком обучения при Даугавпилсской 2–й городской гимназии. Этого количества учебных заведений было недостаточно, чтобы удовлетворить тягу русского населения к получению образования.
Какая–то часть молодежи продолжила учебу в латышских гимназиях, которые были переполнены. В результате большое количество молодежи нацменьшинств осталось без гимназического образования, что способствовало росту недовольства режимом Улманиса и появлению просоветских настроений. Улманис осознавал опасность такого развития ситуации и в мае 1940 года в беседе с начальником Политической полиции Фридрихсоном признал необходимость увеличения школ с русским языком обучения.
В годы советской власти школьное образование в Латвии можно было получить как на латышском, так и на русском языке. В вузах были латышские и русские потоки. Правда, были вузы, например Рижский политехнический институт (теперь РТУ), где было больше групп с русским языком обучения, что объяснялось тесной связью с производством, где говорили в основном по–русски. Но были и чисто латышские вузы. Например, Академия художеств. Никакого преследования по языковому принципу, наложения штрафов за незнание языка в Латвийской ССР не было и в помине.
После повторного обретения независимости в 1991 году латвийское государство реанимировало языковую и образовательную политику для национальных меньшинств, которая претворялась в жизнь в 1934–1940 гг. Сходной является и сама атмосфера, в которой приходится сегодня жить нелатышам: игнорирование их интересов, или учет их по остаточному принципу. Из вузов русский язык был изгнан, но в средней школе, пусть и в урезанном виде, пока сохраняется.
Если вслед за приданием русскому языку статуса иностранного власти Латвии окончательно ликвидируют школу с русским языком обучения, у русских в Латвии не будет будущего. Это все мы должны понимать.
Виктор Гущин,
член Всемирного координационного совета российских соотечественников,
координатор Совета общественных организаций Латвии
